Картина виктора васнецова молочница
1. Жница (1867)
Холст, масло.
Виктор Михайлович Васнецов родился 15 мая 1848 года в далеком вятском селе Лопьял в большой патриархальной семье деревенского священника. Вскоре семья переехала в село Рябове, где и прошло детство художника. Он рано начал рисовать, но по традиции сыновья должны были наследовать профессию отца, и мальчика в 1858 году отдали в духовное училище, а вскоре перевели в Вятскую духовную семинарию. На последнем курсе семинарии юноша решил, что уедет из Вятки в Петербург и поступит в Академию художеств. Исполнив две жанровые картинки – “Молочница” и “Жница” (1867) – и разыграв их в лотерее, Васнецов на вырученные деньги едет в Петербург и начинает заниматься в школе Общества поощрения художеств, а в 1868 году становится учеником Академии. Вынужденный зарабатывать деньги на жизнь, Васнецов дает частные уроки, иллюстрирует различные издания.
2. Алёнушка (1881)
Холст, масло. 121 x 173 см. Третьяковская галерея, Москва, Россия.
В 1881 году в Абрамцеве, имении русского мецената Саввы Мамонтова под Москвой, Васнецов написал одно из лучших своих произведений – “Аленушка” – на сюжет русской сказки. Трогательная нежность и глубокая поэтичность сказки взволновали чуткое, отзывчивое сердце художника. Не буквальное воспроизведение сказочного сюжета, а глубокое проникновение в его эмоциональный строй отличает картину Васнецова. Застывшая поза девочки, склоненная голова, разметавшиеся по плечам каштановые волосы, полный печали взгляд – все говорит о тоске и горе Аленушки. Природа созвучна ее настроению, она словно скорбит вместе с девочкой. Стройные березки, молоденькие елочки, окружающие Аленушку, словно оберегают ее от злого мира. Картина “Аленушка” – одна из первых в отечественном искусстве, где неразрывно слиты поэзия народных сказаний с поэтичностью и задушевностью родной русской природы.
3. С квартиры на квартиру (1876)
Холст, масло. 53,5 x 67,2 см. Третьяковская галерея, Москва, Россия.
Особый успех выпал на долю картины “С квартиры на квартиру”, над которой художник работал с 1875 года. Судьба бедных, одиноких стариков, выброшенных на улицу в холодный морозный день, ищущих пристанища, взволновала художника. Глубокой печалью веет от картины, повествующей о бесприютной старости, о трагедии никому не нужных людей. “Я думаю, – писал Стасов, – каждый из нас таких встречал. Что за бедные люди, что за печальная природа человеческая!.. Прекрасная картина!”
4. Книжная лавочка (1876)
Холст, масло. 84 х 66,3см. Третьяковская галерея, Москва, Россия.
Картина “Книжная лавочка” закрепила за ним положение художника-жанриста, знающего жизнь, умеющего выразительно и ярко ее воспроизвести.
5. Ковер-самолет (1880)
Холст, масло. 165 х 297 см. Нижегородский художественный музей
Васнецов активно работает над введением фольклора в русскую живопись, отражает стороны русского национального характера (“Ковер-самолет”, 1880 г.). В своих картинах на сказочные сюжеты художник соединяет фольклорную фантастичность с религиозным учением и научным взглядом на мир.
6. Затишье (1881)
Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея, Москва.
В.А. Гиляровский. О картине В.М. Васнецова «Затишье».
«Дремлют сосны. Дремлют дали.
Отдыхая, дремлет лес.
В воды тихие упали
Отражения небес.
Под сосной сижу я в думах…
И затишье, и покой –
И в шептанье хвой угрюмых
Радость жизни предо мной».
20 ноября 1912 г.
7. Витязь на распутье (1882)
Холст, масло. 167х299 см, ГРМ.
“Противоположения жанра и истории, – писал В.Васнецов, – в душе моей никогда не было, а стало быть и перелома или какой-либо переходной борьбы во мне не происходило… Я всегда был убежден, что в жанровых и исторических картинах… в сказке, песне, былине, драме сказывается весь целый облик народа, внутренний и внешний, с прошлым и настоящим, а может быть и будущим… Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории”.
8. Воины Апокалипсиса (1887)
Холст, масло.
«Четыре всадника Апокалипсиса» — термин, описывающий четырёх персонажей из шестой главы Откровения Иоанна Богослова, последней из книг Нового Завета. До сих пор нет единого мнения что именно олицетворяет каждый из всадников, однако их часто именуют Завоеватель (Чума, Болезнь), Война, Голод и Смерть. Бог призывает их и наделяет силой сеять святой хаос и разрушение в мире. Всадники появляются строго друг за другом, каждый с открытием очередной из первых четырёх из семи печатей книги Откровения. Появлению каждого из всадников предшествует снятие Агнцем печатей с Книги Жизни. После снятия каждой из первых четырёх печатей тетраморфы восклицают Иоанну — «иди и смотри» — и перед ним поочерёдно появляются апокалиптические всадники.
На картине всадник на белом коне – чума, на рыжем – война, на вороном – голод, на бледном – смерть.
Из Откровения Иоанна Богослова:
Всадник на белом коне
“И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить. (Откр.6:1-2)”
Всадник на рыжем коне
“И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. (Откр.6:3-4)”
Всадник на вороном коне
“И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай. (Откр.6:5-6)”
Всадник на бледном коне
“И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными. (Откр.6:7-8)”
9. Сирин и Алконост. Песнь радости и печали (1896)
Холст, масло. 133 х 250 см. Третьяковская галерея, Москва, Россия.
«Две верных подруги – Любовь и Разлука – не ходят одна без другой». Булат Окуджава
Традиционными славянскими символами радости и печали считались две райские птицы: Сирин и Алконост. В православных бестиариях о «сиринах» говорится, что это полулюди-полуптицы, обоеполые, поющие настолько сладкие песни, что слышавший их теряет рассудок, идёт на голос, не замечая пути, падает в воду и умирает.
По другой версии: забывает жизнь свою, уходит в пустыню и, заблудившись, умирает. Сирины или вилы – духи водяных источников, умеющие летать. Впоследствии это племя в русском лубке превращается в одну единственную птицу.
В легендах Западной Европы птица Сирин считается воплощением несчастной души. Имя её легко соотнести с греческими «сиренами», легенды о которых могли быть привезены в Древнюю Русь торговым людом, ходившим по рекам от самой Византии и Греции. Сирены – хищные красавицы с головой и телом прекрасной женщины и с когтистыми птичьими лапами. Они дочери владыки пресных вод Ахелоя и одной из муз (Мельпомены или Терпсихоры). От отца они унаследовали дикий и злобный нрав, а от матери – божественный голос. Своим волшебным пением сирены заманивали на свой остров мореходов – те разбивали корабли о прибрежные рифы, а сами гибли в водоворотах или в когтях искусительниц. Сирен в древности часто изображали на надгробных памятниках и называли Музами Загробного мира.
Об Алконсте, в православной традиции, сообщается, что это птица, которая выкладывает свои яйца в морскую глубину посреди зимы, а «яйца эти праздны – не портятся и наверх всплывают», как только приходит срок. Алконост не сводит взгляда с поверхности воды и ждёт всплытия, потому очень трудно выкрасть яйцо Алконоста. Если это удаётся, то такое яйцо люди вешают под паникадилом в церкви, что является символом целостности и единения всего приходящего в неё народа. Птица Алконост – пример Божьего Милосердия и божественного промысла, потому в те семь дней, когда Алконост своих деток высматривает, море спокойно. Корабелы эти дни ценят и называют Алконостскими или Алкионовыми.
Пение Алконост радостно, поскольку она обещает Рай. Пение Сирин, как указывают средневековые источники, щемяще, Сирин тоскует о потерянном Рае, просит о возвращении на небо. В современной культуре Сирин и Алконост нерасторжимы, это устоявшиеся символы Горестного и Радостного пения.
Поэт-символист А. А. Блок откликнулся на картину стихотворением:
Густых кудрей откинув волны,
Закинув голову назад,
Бросает Сирин счастья полный,
Блаженств нездешних полный взгляд…
Другая — вся печалью мощной
Истощена, изнурена…
Тоской вседневной и всенощной
Вся грудь высокая полна…
Вдали — багровые зарницы,
Небес померкла бирюза…
И с окровавленной ресницы
Катится тяжкая слеза…
(1899)
10. Богатыри (1898)
Холст, масло. 295 x 446 см. Третьяковская галерея, Москва, Россия.
На своей первой персональной выставке в 1898 году Васнецов показал “Богатырей”, работа над которыми длилась около двадцати лет. Решенная в монументально-декоративном плане картина воссоздает образы трех любимейших народом героев былинного эпоса: Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Каждого из них отличают индивидуальные особенности. Стремясь к монументальному решению, Васнецов несколько повышает линию горизонта, и зритель как бы снизу смотрит на всадников, четкие силуэты которых выделяются на фоне светлых облаков. Тонко и благородно сочетаются яркие и звучные краски – зеленая, коричневая, красная, белая, синяя, придавая особую декоративность полотну. Пейзаж, с его необозримой ширью, пологими холмами, лугами, поросшими дикой травой, объединен плавными и спокойными ритмами с фигурами богатырей. Здесь проявилось умение Васнецова создать эпическое полотно, созвучное народным поэтическим представлениям. В 1898 году “Богатыри” заняли почетное место в Третьяковской галерее.
“Я считаю, что в истории русской живописи “Богатыри” Васнецова занимают одно из первейших мест”, – выразил общее мнение В. В. Стасов. Сравнивая “Бурлаков” Репина с “Богатырями”, Стасов писал: “И тут и там – вся сила и могучая мощь русского народа. Только эта сила там – угнетенная и еще затоптанная… а здесь – сила торжествующая, спокойная и важная, никого не боящаяся и выполняющая сама, по собственной воле то, что ей нравится, что ей представляется потребным для всех, для народа”.
Источник
Виктор Михайлович Васнецов (1848-1926) в первые годы творческой деятельности писал картины на реалистическую тематику, ведь тогда на первом месте стоял человек, его повседневная жизнь. Появились такие полотна как «Нищие певцы», «Книжная лавка», «С квартиры на квартиру», «Военная телеграмма». Но со временем у него появляется интерес к историческим, былинным, сказочным сюжетам, и он становится одним из основателей российского фольклора и романтического модерна в живописи.
Виктор родился вторым ребенком из шести детей в семье православного священника в небольшой деревушке Вятской губернии. Отец был живописцем, интересовался астрономией и естествознанием. Мальчик с детства впитывал культуру: Дымковские игрушки, резьба по дереву. Взяв за основу живопись отца, Виктор начал рисовать местные пейзажи и жителей своего села. В десятилетнем возрасте Виктор пошел учиться в духовную семинарию, работал в местном магазине религиозного искусства, помогал расписывать фрески для местного собора и рисовал каждый раз, когда у него была свободная минутка.
В 1867 году Васнецов был принят в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, не окончив семинарии, но с кое-какими навыками, так как еще год до этого учился в Рисовальной школе общества поощрения художеств. В 1870 году четырнадцать студентов, в числе которых и Васнецов, вдохновленные идеей народничества организовали «Товарищество передвижных художественных выставок». Они находили правила Академии сдерживающими, а учителей слишком консервативными. В стремлении донести искусство до русского народа содружество взялось за просветительскую работу и организацию выставок картин бытового и классического жанра.
В 1876 году Виктор присоединился к движению передвижников в Париже, разместил несколько работ на выставке, но, вернувшись в Москву в 1877 году, он почувствовал себя легко, свободно, ему понравился город, он сблизился с Третьяковым и Мамонтовым и именно здесь раскрыл новые грани таланта, начав иллюстрировать русские сказки и былины.
Более 10 лет Васнецов оформлял Владимирский собор в Киеве. В этом ему помогал М. Нестеров. Именно после окончания этой работы, Васнецова можно по праву назвать великим русским иконописцем. За это время Васнецов также разработал декорации и костюмы для оперы “Снегурочка” Николая Римского-Корсакова в Италии.
Следующие два десятилетия оказались очень продуктивными для художника, но многие из его поздних произведений искусства не были хорошо восприняты обществом. В эти двадцать лет он использовал свой опыт в области архитектуры, включая постройку по собственному проекту собственного дома в Москве в 1894 году, проект фасада здания Третьяковской галереи в 1904 году, проект Русского павильона на Всемирной выставке в Париже в 1898 году.
В 1906-1911 гг. он создавал мозаики для Варшавского собора. В 1912 году Васнецов получил дворянский титул от царя Николая II. В 1914 году рисунок Васнецова был использован для марки добровольного сбора жертвам Первой мировой войны, выпущенной Московским городским общественным управлением. Входил в состав комиссии в 1918 году по разработке новой формы для РККА. Эта комиссия составила первое описание головного убора, который тогда назывался «богатыркой» (позже «буденовкой») – из-за схожести с древними шлемами русских богатырей: «Головной убор («богатырка») изготавливается из мундирного сукна защитного цвета и имеет вид шлема. Он состоит из колпака, сужающегося кверху, и отгибающихся назатыльника и козырька. Колпак состоит из шести одинаковых кусков формы равнобедренного сферического треугольника, сшиваемых один с другим по боковым сторонам так, что вершины треугольников сходятся вверху в центре колпака…”
Многие произведения Виктора Васнецова при жизни получили очень мало признания. Критики относились неуважительно к художнику за попытку подорвать реалистический принцип периода времени. Вряд ли они думали, что будущие поколения будут восхищаться, уважать и обожать неорусский стиль Васнецова, и как он смог изобразить русскую историю мифическим, несколько очаровательным образом.
Не смотря ни на что Виктор Михайлович был верен своему делу – он рисовал. Умер 23 июля 1926 года в Москве, так и не закончив портрет своего друга и ученика М. Нестерова.
В 1978 году астероид № 3586, открытый в Крымской обсерватории Л. Журавлевой, был назван в честь Виктора Васнецова и его брата Аполлинария, который также был художником.
Дом-музей В.М. Васнецова
1898 Васнецов В.М. “Проект русского павильона на Всемирной выставке в Париже”
Фасад Третьяковской галереи
Символ Красной армии. Богатырка, фрунзевка, буденовка
“Аленушка”, 1881
“После побоища Игоря Святославича с половцами”, 1880
“Иван-Царевич на Сером Волке”, 1889
“Снегурочка”, 1899
“Богатыри”, 1898
Источник
Считаете неуверенность в себе проблемой? Классики и в таком деле могут предъявить высокий образец. Неуверенность в себе – это успешно сдать экзамен в Императорскую Академию художеств, но о своем зачислении узнать лишь через год, явившись заново сдавать экзамен. Просто в первый заход Виктор Михайлович Васнецов и помыслить не мог о том, что в святая святых его – всего лишь его! – могут принять. Впрочем, потерянным главный русский художник-сказочник этот год не считал, а в Академии, кстати, в итоге так и не доучился.
Сдав экзамены и даже не попытавшись узнать результат, Виктор Михайлович Васнецов поступил в Рисовальную школу Общества поощрения художеств. Вместе с Ильей Репиным он обучался у Крамского. Крамской тоже считал, что неуверенности Васнецову выдали столько, что на троих хватило бы, но, к счастью, и талантом не обделили: «Вас, голубчик, неуверенность портит. Уж очень вы скромный. А вы смелее будьте, дерзайте. Глаз у вас есть — завидный».
До Академии. Первые картины Виктора Михайловича Васнецова
Несколько десятков лет спустя сказали бы, что Виктор Михайлович Васнецов «происхождением не вышел». Он из семьи священника. Нет-нет, это не те одутловатые попы, которых так ярко изобразил товарищ Виктора, знаменитый Илья Репин в своем «Крестном ходе». Быт сельского священника Михаила Васнецова ничуть не отличался от быта крестьян, разве что интеллектуальные и художественные интересы были шире. Да и сами крестьяне для маленького Вити с детства были друзьями. Ему не надо было ни спускаться к народу, ни «подтягивать» его к себе, и уж тем более не надо было доказывать ни себе, ни другим, что «низы – тоже люди». Просто среди них прошло его детство, они были его друзьями без подразумеваемой присказки «как будто». Возможно, этим объясняется невероятная достоверность «униженных и оскорбленных», исполненных Васнецовым.
Сыну священника, обремененного большой семьей (шестеро детей), но отнюдь не большими доходами, путь лежал в духовную семинарию – по той простой причине, что туда детей священнослужителей принимали бесплатно. В Вятке Васнецов встретил первого в своей жизни настоящего художника – это был ссыльный поляк Эльвиро Андриолли. Именно он, взглянув на рисунки будущего мастера, категорически заявил, что священников в мире достаточно, а вот люди с таким художественным чутьем встречаются нечасто. Он рассказал об Академии художеств и предложил устроить аукцион и выставить две картины Виктора Михайловича Васнецова – «Жница» и «Молочница», что позволило заработать на поездку в Питер. Отец принял его желание и, сообщив в семинарии, что с обучением покончено, Виктор Васнецов отправился в Петербург поступать в Академию.
Передвижничество Васнецова и поездка в Европу
Когда Виктор Михайлович посетил первую выставку передвижников, ему показалось, что это и есть его путь. Для передвижных выставок Васнецов написал несколько картин. Особенно хвалили работу «С квартиры на квартиру». Обратил на него внимание и Павел Третьяков, что считалось серьезным достижением. Во-первых, Третьяков обладал отменным вкусом, а во-вторых, его заинтересованность обещала художникам возможность забыть о безденежье. Передвижники же возлагали на Васнецова надежды как на мастера жанровой живописи, который будет и дальше показывать сирых и убогих. Но сам Васнецов чувствовал, что несмотря на близость к передвижникам, свое направление он еще не нашел.
Репин и Крамской звали в Париж, да и все вокруг твердили, что живописец не может состояться, не повидав другие страны. В Париже он поселился у Крамского. Новые направления не впечатлили, выставкам современников Васнецов предпочитал классиков в музеях. Даже Репин капитулировал перед обаянием французского шика, а вот Васнецова Париж оставил равнодушным. Вскоре он перебрался в предместье и снял домик в Медоне. Во Франции Виктор Михайлович прожил год, привез оттуда картину «Балаганы в окрестностях Парижа» и множество эскизов и акварелей.
Одна на всю жизнь
Любовь всей жизни Виктор Васнецов встретил на родине. Весной 1871 года, захворав от петербургских туманов и усердной учебы, он приехал к родным в Рябово – отогреться и отдохнуть. Планировал вернуться к занятиям осенью, да задержался, а потом еще, и еще. Основная причина вполне укладывалась во французскую мудрость, призывающую в любой непонятной ситуации искать женщину. Сашеньку Рязанцеву Виктор встретил в вятском музее, от нее-то и не было сил возвращаться в Петербург. По пути из Парижа, в 1876 году Васнецов первым делом поехал в Вятку, к Саше. В Петербург прибыли уже вместе, обвенчались, родили пятерых детей и полвека прожили в любви и согласии, в очередной раз разрушив миф о непременно богемном образе и несчастливой личной жизни художников.
В Москву, в Москву!
Иногда нужно найти своё место географически, и именно там удастся сделать то, для чего ты в мире есть. Таким местом для Васнецова стала Москва. Изысканный парадный Питер был для него слишком европейским и слишком холодным (и речь не только и не столько о погоде). В Москве же всё казалось чудом и одновременно самой что ни на есть реальной жизнью. «Сколько я чудес видел!», — рассказывал он жене, возвращаясь с обычной прогулки.
Первый шаг в сторону своего настоящего дара Виктор Михайлович Васнецов сделал, написав картину по мотивам «Слова о полку Игореве». Сказать, что встречена она была холодно – это существенно смягчить реальность. Академисты и передвижники в кои-то веки согласились друг с другом в том, что картина никуда не годится. И только поддержка его учителя из Академии Павла Чистякова позволила Васнецову справиться со шквалом критики. Учитель отметил самую суть не только картины, а васнецовского таланта в целом: «Таким далеким, таким грандиозным и по-своему самобытным русским духом пахнуло на меня…»
Именно этот самобытный русский дух Васнецов воплотит в своих сказочных сюжетах, в былинах и даже пейзажах. Не получится сказать, чью традицию Васнецов продолжает – он не продолжает, он создает. Что до него представляли собой сказочные сюжеты? Лубочные картинки или книжные иллюстрации. Он их перенес на холст, причем сделал это так мощно, что при стопроцентной узнаваемости иллюстрациями они быть перестали. Это – не сюжеты сказок, это «преданья старины глубокой» в их первозданном виде. Кажется, именно Васнецову в полной мере удалось воплотить пушкинское «здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Ошибались передвижники, полагая, что это возможно исключительно в изображениях угнетенного народа. Политические строи могут сменять друг друга, иногда – очень быстро, как показала история, мода на направления художественные – тоже вещь непостоянная, а ковры-самолеты, Серый Волк и Аленушка, Кащей да Баба-Яга, которым Васнецов распахнул дверь в «серьезное искусство», оказались вневременны.
Виктор Васнецов в Киеве: Владимирский собор
На предложение Адриана Прахова, киевского искусствоведа и историка, расписывать Владимирский собор, Васнецов ответил отказом. Всю ночь напролет думал, а поутру отправил вслед Прахову телеграмму, в которой сообщил, что принимает его предложение. Прежде, чем взяться за работу, он съездил в Италию, посмотреть фрески. Вместо планируемых трех лет работа над собором заняла 10 лет, а Васнецова в итоге провозгласили основателем новой иконописи (1, 2, 3, 4, 5).
Дом художника Виктора Михайловича Васнецова
Вернувшись из Киева, Васнецов смог выстроить себе дом. И внутреннее убранство, и архитектура – все создано по его эскизам. В нем он с семьей и прожил оставшуюся жизнь. К тому времени имя его уже гремело и в России, и в Европе, проходили его персональные выставки. Налаженное течение жизни было нарушено общественными пертурбациями. Революцию Васнецов не принял, но и от эмиграции отказался, выбрав, по всей видимости, внутреннюю эмиграцию – ею стал цикл «Поэма семи сказок». В советские годы он не был предан забвению, правительство даже назначило ему персональную пенсию, однако тот факт, что новые порядки он не приветствовал, а образовавшуюся страну именовал словом «нерусь», старались особо не упоминать.
Автор: Алена Эсаулова
Источник